 |
Глава WWF России Игорь Честин — о том, почему экологический налог не имеет отношения к экологической политике |
Обсуждая предложение Минфина об экологическом налоге, стоит сказать несколько слов о действующих сейчас платежах за негативное воздействие на окружающую среду. Они установлены еще в 1990-е годы и довольно долго собирались во внебюджетные (так называемые экологические) фонды. В начале 2000-х годов они были расформированы, а платежи фактически потеряли окраску и стали собираться просто в бюджет и распределялись в соответствии с правилами бюджетного кодекса. В последнее время 50% шло в местный бюджет, 45% — в региональный, оставшиеся 5% направлялись в федеральный бюджет.
Платежи были привязаны к негативному воздействию на окружающую среду в первую очередь со стороны промышленности. Здесь теоретически был заложен рыночный механизм: чем больше загрязнения, тем больше собирается платежей, соответственно, тем больше у региона денег на то, чтобы компенсировать происходящее загрязнение. Но с учетом того, что они потеряли окраску и стали просто частью бюджетных поступлений, стимулирующий смысл в таких платежах в значительной степени исчез — они превратились в фискальный сбор. Рассуждая о том, как эту ситуацию изменить, важно понимать, какую цель мы преследуем. Если мы хотим улучшить состояние окружающей среды (то есть снизить загрязнение) — механизмом должен быть целевой платеж, если мы хотим просто собрать больше денег в бюджет — то это налог. В этом, собственно, и есть самая главная разница.
Вспомним, что происходило в 2000-е годы и почему были недовольны не только экологи, но и государство и некоторые компании. Был такой механизм, как временные согласованные платежи: если предприятие не могло полностью покрывать негативное воздействие, то по договоренности с Росприроднадзором создавалась схема «временных согласованных выбросов и сбросов», а предприятие под обещание начать инвестиции в очистные сооружения получало значительную скидку на текущие платежи. Коррупционность такой схемы стала предметом серьезных разбирательств в Минприроды при тогдашнем министре Юрии Трутневе.
Результатом стала разработка нового закона о наилучших доступных технологиях (НДТ). Предполагается, что предприятия, которые переходят на НДТ, фактически освобождаются от платы за негативное воздействие — если эти технологии наилучшие, сделать сверх того уже ничего нельзя. Остальные же компании продолжают платить за воздействие на окружающую среду, и эти платежи постепенно поднимаются, что подталкивает бизнес к переходу на НДТ. Никаких же согласованных временных выбросов и сбросов больше в законе не предусмотрено — это принцип, который сейчас заложен в законодательство.
Идея Минфина заменить эти платежи эконалогом полностью разрушает описанную схему, превращая платеж из способа регулирования перехода на НДТ в обычный фискальный механизм.
К тому же, хотя Минфин предлагает сохранить распределение сборов (50% — местному бюджету, 45% — региональному и 5% — федеральному), идеи окрасить платежи в инициативе Минфина нет, собираемые деньги к целевому назначению платежа — компенсации негативного воздействия на окружающую среду — никак не привязаны.
Еще одно упущение: в законопроекте не предусмотрены платежи за негативное воздействие на окружающую среду при финансировании проектов из бюджета. Условно говоря, строим ли Крымский мост, олимпийские объекты, военные базы — поскольку все эти проекты оплачиваются из бюджета, там вообще не предусмотрена плата за негативное воздействие на окружающую среду. Получается, что, с одной стороны, частные проекты теряют конкурентные преимущества и вынуждены платить за то, за что бюджетные не платят, а с другой — происходит дестимуляция охраны окружающей среды на бюджетном уровне. С учетом доли государства в экономике это может привести к резкому ухудшению состояния окружающей среды. Логика понятная: зачем перекладывать деньги из одного государственного кармана в другой — но она абсолютно разрушительна, и мы с ней категорически не согласны.
Нужна прозрачная система платежей, исключающая любые возможности временно согласованных выбросов и сбросов и прочих коррупционных схем.
Необходимо обеспечить стопроцентную окраску собираемых средств, чтобы использовать их можно было только на природоохранные цели. Это принципиальные вещи, которые позволили бы решить те задачи по восстановлению окружающей среды, которые были поставлены указом президента. И еще поскольку платежи — это вопрос гражданского права, а налоги — уголовного права, то замена платежей налогами резко ухудшит ситуацию для бизнеса, поскольку криминализует ответственность за несвоевременную уплату. Мы как экологи хотим, чтобы бизнес был ответственным и добросовестным, но я совсем не уверен, что криминализация экологической деятельности пойдет на пользу окружающей среде.
Читайте также:
Бизнес договорился с Минфином о смягчении проекта об экологическом налоге
Комментарии (0)