Алексей Кудрин: слабый экономический рост после большого кризиса — тревожный сигнал для РФ

Следующая тема, которая постепенно становится чуть ли не основной, — это государственное управление, качество государственного управления и возможность его перестройки. Будет несколько панелей на эту тему, в том числе цифровизация государственного управления. ЦСР представляет свою программу — государство как платформа, которая сумеет сократить количество контактов с населением через то, что просто упростит и уберет чиновников со многих направлений, даст возможность принимать решения, позволяющие какие-то вещи осуществлять населению и бизнесу с меньшим количеством чиновников. Поэтому государственное управление — важный момент.

Уже обсуждались серьезные панели на молодежном дне форума о предпринимательстве. Разговоры о предпринимательстве сегодня веление времени. Нам в России не хватает мощи предпринимательства. Могут быть отличные идеи, могут быть специалисты, но если это не реализуется в масштабные проекты, а также в малые и средние, то мы не будем иметь того экономического роста.

— Вы сказали про цифровизацию госуправления и повышение его эффективности. Не проводил ли ЦСР оценки, когда можно будет увидеть первые результаты этой работы?

— Сама реформа управления и цифровизация очень сильно связаны. Хотя нынешняя программа "Цифровая экономика" у нас пока не включает раздел "госуправление", что является большим недостатком. Но сейчас уже подготовлено предложение о том, чтобы разработать такой раздел.

— Кто в правительстве возьмет на себя роль автора раздела?

— Сейчас обсуждается между различными министерствами, кто из министерств станет ключевым разработчиком. Возможно, Минэкономразвития или еще кто-то встанет во главе этого процесса. Но цифровизация просчитывается нами прежде всего в сфере госуправления, мы, безусловно, видим оценки ситуации по экономике. Конечно, она существенно должна поднять производительность. Новая модель управления и цифровизации, на мой взгляд, сократит за шесть лет на треть численность чиновников в стране. Вопрос — какое решение будет окончательно принято, растянут ли этот процесс, как быстро он будет запущен.

— Какую экономию федеральному бюджету принесет такое сокращение штата чиновников?

— Экономия бюджета не будет большой, потому что дело даже не в зарплате чиновников. Больше будет тратиться на технологические решения. В ближайшие шесть лет цифровизация будет связана с большими расходами на новые технологии, создание баз данных, соединение всех этих архитектур технологических. Это вообще недешевое дело. Государство может и не выиграть с точки зрения денег, но выиграет бизнес. Для бизнеса это ускорит ряд процессов в два, в три раза, а по решению некоторых задач — и в десять раз. Все будет поставлено на алгоритмы, сделано более типовыми историями.

Например, Сбербанк сегодня выпустил типовые проекты договоров, которые бизнес может использовать и дальше, как конструктор, из них собирать нужное. Так вот, государство должно пойти по этому же пути и упростить целый ряд документов, которые нужно заполнять, по которым нужно отчитываться. И сегодня это все можно переводить в алгоритмы, и сократится время для бизнеса прежде всего, и для населения. Я уверен, что в ближайшие шесть лет население наконец почувствует, что государство все меньше и меньше мешает, быстрее и быстрее работает. Все крутится.

— Сейчас активно обсуждается такая тема, как инфраструктурная ипотека и создание Фонда инфраструктурных инвестиций. Как вы относитесь к идее создать фонд? Нужен ли нам еще один фонд, тем более что там все равно будут бюджетные деньги?

— Такой опыт есть в некоторых странах, но не во многих. Идет речь о том, что это, по сути, государственный фонд, который не за счет текущего бюджетного финансирования осуществляет проекты по даже общественной инфраструктуре или инфраструктуре общего пользования, а за счет заимствований с рынка, пакетирования в проекты. И возврат по этим займам в конечном счете все равно должно государство осуществлять.

То есть тут речь о тех же самых дорогах общего пользования, не коммерческих, не платных, или другой какой-то инфраструктуре, даже строительство школ, даже оборудование комплексное каких-то поликлиник. Оно в принципе может осуществляться в рамках такого рода проектов и в рамках долгосрочного заимствования или кредитования со стороны рынка. Я хочу сказать, что это такой не общепринятый механизм финансирования. Вынесение этого в отдельный проект, я считаю, можно попробовать в определенных объемах, но я пока боюсь утверждать.

— Говорят, что Минфин против этой идеи. С чем связаны их опасения?

— Это, во-первых, вынесение дефицита и условных обязательств государства на другую компанию, где не Минфин определяет порядок такого заимствования, цели, порядок возврата. Получается, что Минфин теряет контроль над дефицитом.

— О каком масштабе финансирования может идти речь? Вы сказали, в небольших объемах это возможно.

— Я считаю, небольшие объемы — это 200 млрд в год, большие — это больше 500 млрд рублей.

— А вы сами как относитесь к этой идее?

— В принципе, когда государство заимствует на рынке, оно конкурирует с частным инвестором по кредитным ресурсам. Считается, что, когда государство наращивает заимствования, это может сдерживать частные инвестиции. И это всегда аргумент, в том числе Минэкономразвития, когда мы наращиваем дефицит бюджета. И например, я считаю, что нужно смягчить бюджетное правило, но получаю не только от Минфина опасения, но и от Минэкономразвития. При этом с другой стороны министерство говорит: "А вот через такой фонд можно". Вот это меня несколько озадачивает. Почему через прямое увеличение дефицита Минэкономразвития против, а через вот такой фонд — за?

Понятно почему, потому что Минэкономразвития отчасти заинтересовано в целевом использовании этого дефицита на инвестиции. В данном случае они считают, что это более целевые заимствования на инфраструктуру. Но в рамках подходов ЦСР мы считаем, что нам нужно увеличивать долю расходов на инфраструктуру, и для этого просто определиться и просто нарастить дефицит [федерального бюджета]. Мы продолжаем дискутировать на эту тему.

— Вы неоднократно выступали за смягчение бюджетного правила и изменения цены отсечения с $40 за баррель до $45. Возможен ли пересмотр правила в эту бюджетную трехлетку?

— Я считаю, что нужно смягчать. А вопрос "можно ли?" — решать правительству в новом составе.

— Показатели промышленного производства падали два месяца подряд, с чем связываете? Когда спад может прекратиться?